Детство на втором ярусе

Можно сказать, что двухъярусные кровати красной нитью прошли через мою жизнь. В детстве мы с сестрой объездили половину Советского Союза. Отец был военным, офицером, и его передислокации мотали нас с мамой по городам и весям. К тому моменту, когда мне исполнилось семь, и надо было идти в школу, мы наконец, осели в областном городе средней полосы России. Папе дали двухкомнатную квартиру в так называемом, «гарнизоне» — военном городке за высокой кирпичной стеной, где жили все, кто имел отношение к военному аэропорту. Квартирка была холодная, убитая, стояла мебель модульная для гостиной, но зато своя. Родители принялись за нехитрый ремонт и налаживание связей. Когда пришел контейнер с нашими вещами, папа понял, что две детские кроватки перекрывают периметр комнаты полностью и туда больше невозможно ничего поставить. А ведь нужен был еще письменный стол и хотя бы маленький пятачок, на котором бы можно бы было играть.

Отец, как человек военный, советский офицер, не привык отступать и пасовать перед трудностями. Они с коллегами решили самостоятельно изготовить двухъярусную кровать для нас с сестрой, чтобы отвоевать хоть немного места у стандартной планировки. Почему «изготовить» спросите вы. Дело в том, что купить детские двухъярусные кровати в то время было, мягко говоря, не просто. Не производила плановая экономика такой нетрадиционный товар в нужно количестве. А у папы были друзья, которые совершенно бескорыстно тратили свои силы и время на решение его бытовых проблем – так тогда было принято. И вот, в гараже одного из папиных друзей началась стройка века: мужчины что-то распиливали, шлифовали, сверлили, приколачивали. Надо сказать, что и с инструментами, и с фурнитурой в магазинах было плохо. Но зато подшефный колхоз, в благодарность за помощь в уборке урожая, время от времени подкидывал пиломатериалы. Так что наша с сестрой кровать была изготовлена не из банальной фанеры, а из натурального дерева.

Это был троянский конь, а не предмет мебели. В том смысле, что втащить его в дом и установить в отведенном для него углу – было в этом что-то от героического подвига. Кровать была монументальна и весила, наверное, пару центнеров, но зато была способна выдерживать запредельные нагрузки. Мы проверяли. Когда на посиделки в нашей квартире собирались все друзья отца, уже с женами и детьми, мы оккупировали два яруса нашего деревянного монстра, играли там в прятки и царя горы, прыгали и дрались подушками – под нашим весом кровать даже ни разу не скрипнула.

Отец сделал ее на совесть, так, что мы с сестрой до окончания школы спали, болели, играли, читали, готовились к экзаменам, делились тайнами, в общем, жили там. Я уехала поступать в институт, и папа передал кровать кому-то по наследству. Кому-то она была нужнее, я это понимала, но, вернувшись, не застала наш «мавзолей» на месте и почему-то расстроилась. Наверное, детство кончилось в тот момент, когда, на месте нашей верной кровати, я увидела стандартный гобеленовый диван.

Автор статьи: Николаева Анна

Поделитесь этой записью в социальных сервисах

Оцените эту запись

Похожие записи: